Голливуд возвращается на конвейер

На дворе 2023 год, и вы хотите посмотреть конкретный фильм. Вы проверяете все имеющиеся у вас потоковые сервисы, и их число с годами неуклонно растет. Вы помните, как видели его на HBO Max — прости, Макс, — но его там больше нет. Пролистав километры заголовков на Netflix, вы не можете найти его и там, хотя вы узнаете, что теперь есть Extraction 2. Не повезло с Prime Video, ничего с Peacock, и вы даже не удосужились проверить Disney+. Но каждый поиск выдает все больше постеров, названий и фильмов, которые, как вы знаете, у вас никогда не будет времени посмотреть. Сиквелы, ремейки и дешевая жанровая пища ненадолго прикрепились к главному экрану. Некоторые из этих названий могут исчезнуть завтра. В голову приходит назойливая мысль: «Так было не всегда».

Ты прав. Но вы также ошибаетесь. Кинопейзаж, в котором мы сейчас оказались, наполнен старыми трюками, приправленными новыми технологиями. До того, как появился стриминг, еще до того, как в фильмах появился звук, мы через все это уже проходили.

Раннее немое кино было дикой страной. Новое средство колебалось между следующим новым видом искусства и временной технологической новинкой. Фильмы снимались массово и часто отправлялись в кинотеатры. Преобладающая идея заключалась в том, что однажды посмотрев фильм, вы, вероятно, не захотите смотреть его снова. Акцент был сделан на количестве из различных источников. Тот, кто мог снять и выпустить больше всего фильмов, контролировал индустрию.

В 1908 году киноиндустрия контролировалась могущественным картелем «Траст», возглавляемым Томасом Эдисоном. В состав Фонда вошли 10 крупнейших кинопродюсеров, производителей и держателей патентов, которые решали, что можно, а что нельзя показывать. Они контролировали все: от стоимости пленки до того, какие картины могли показывать владельцы кинотеатров. Киноиндустрия только зарождалась, а Эдисон и его жаждущие патентов друзья уже обладали монополией на новый вид искусства.

Первая крупная корпоративная битва в киноиндустрии началась, когда группа под названием «Независимые» во главе с Карлом Леммле решила бросить вызов «Трасту», чтобы гарантировать, что у кино будет будущее. У него был союзник в лице Уильяма Фокса, за десять лет до того, как он основал Fox Film Corporation (позже названную 20th Century Fox). Другим ключевым союзником Independents был основатель Paramount У.В. Ходкинсон, который распространял их фильмы. Леммле основал продюсерскую компанию, которая позже стала Universal Pictures, и начал строить киноэкосистему за пределами The Trust. В последующие годы The Trust 289 раз подавала в суд на Леммле. Он выиграл все иски. Леммле вывел «Независимых» из Нью-Йорка и укрылся в Лос-Анджелесе, строя новую базу для своего будущего в кино. Они знали, какие фильмы хотят люди, внедряли инновации быстрее, чем Эдисон, и к 1915 году The Independents имели больший контроль, чем The Trust.

Встречайте Адольфа Цукора, одного из первых кинопродюсеров, готового выйти на новый уровень кино. Сотрудничая с Ходкинсоном, Цукор объединил свою продюсерскую компанию The Famous Players Film Company с системой распространения Paramount. Цукор черпал вдохновение из модели эффективности Генри Форда и конструкции его сборочных линий. Цукор хотел, чтобы киноиндустрия развивалась таким же образом. В своей книге «Миллион и одна ночь» историк Терри Рамсей описывает Цукора как «самую значительную фигуру в области кинопроизводства. Внутренне им двигали наполеоновские амбиции». Вскоре время показало, что проблема Цукора с «Трастом» заключалась в том, что он не контролировал ситуацию.

Замысел Цукора для Paramount заключался в том, чтобы построить первую киностудию в том виде, в котором мы думаем о ней сегодня: одна компания снимала фильмы и отправляла их в кинотеатры. Цукор также ввел новшества, полагая, что студия должна также владеть всеми сетями кинотеатров. Он скупил более мелкие театральные компании, и вскоре у него появилась сеть кинотеатров Paramount Theaters по всей территории США. Фокс и Леммле вскоре последовали его примеру, реструктурировав свои компании по образцу Paramount. Они хотели быть независимыми от контроля Эдисона, но с радостью ухватились за то, чтобы стать новыми бизнес-баронами кино.